Роза в русской поэзии
С давних пор роза считается воплощением красоты и величия, символом совершенств а и любви. Трудно назвать известного поэта , который не отдал бы дань этому, по словам А.Н. Веселовского, «самому лучшему, изящному, самому великолепному цветку». В поэзии роза приобрела целый спектр символических значений, благодаря которому стала одним из самых ярких и емких цветочных образов.
В лирических текстах она олицетворяет собой радость , любовь , поэтическое творчество, но становится и выражением печали, скорби, символизируя разлуку и даже смерть.
В русской поэзии этот цветок появляется в период классицизма .
В.А. Тредиаковский посвящает ему оду: «Ода в похвалу цвету розе», выражая свое восхищение этим олицетворением красоты весны:
«Красота весны! Роза, о прекрасна!
Всей, о госпожа, румяности власна!
Тя, во всех садах яхонт несравненный,
Тя, из всех цветов цвет предрагоценный…».
Роза становится обозначением лучшего цветка вообще:
«Роза ль ты, розочка, роза душистая!
Всем ты красавица, роза цветок!»
(А. Дельвиг).
Весной природа пробуждается, радует глаз великолепием красок, и
роза сравнивается с ней в поэзии. «Дочь юная весны младой» — так называет ее Д. Давыдов. Например, «весна» в стихотворении Г.Р. Державина «Прогулка в Сарском Селе» предваряет восприятие образа розы:
«Весна во всех местах
Нам взор свой осклабляет,
В зеленых муравах
Ковры нам подстилает;
Послушай рога рев,
Там эха хохотанье;
Там шепоты ручьев,
Здесь розы воздыханье!».
Поэтическая синонимия этих двух образов присутствует и у В. А. Жуковского:
«О, предел очарованья!
Как прелестна там весна!
Как юных роз дыханья,
Там душа оживлена».
У обоих поэтов появляется и метафора дыханье роз. О цветении и увядании роз весной говорит Пушкин в стихотворении «Виноград»:
«Не стану я жалеть о розах,
Увядших с легкою весной;
Мне мил и виноград на лозах,
В кистях созревший под горой».
Контрастное сопоставление двух образов (розы и винограда) используется поэтом для выражения радостного приятия закономерной смены времен года, жизни во всех ее проявлениях.
Единственное упоминание розы в поэзии А.С. Пушкина в прямом значении встречается в стихотворении «Фонтану Бахчисарайского дворца»:
«Фонтан любви, фонтан живой,
Принес я в дар тебе две розы».
Роза у Пушкина также оказывается связанной с темой поэта и поэзии и являет собой символ творчества, любовной поэзии:
«О горе, молвил я сквозь слезы,
Кто дал Давыдову совет
Оставить лавр, оставить розы?
Как мог унизиться до прозы
Венчанный музою поэт…»
(«Недавно я в часы свободы…»).
Восточный сюжет розы и соловья тоже не оставляет поэтов равнодушными. Пушкин связывает оба эти символа с темой поэта и поэзии:
«Опомнись, о поэт, к чему стремишься ты?
Она не слушает, не чувствует поэта;
Глядишь, она цветет; взываешь — нет ответа».
У Лермонтова роза не просто «дочь небес», она — символ мирного существования поэта:
«Принудят мирных соловьев
Искать в пределах отдаленных
Иных долин, других кустов,
Где красный день, как ночь, спокоен,
Где их царицу, их любовь,
Не стопчет розу мрачный воин».
Сравнивая женскую красоту с розой, поэты создают образы, в которых роза выступает в прямом значении «красота»:
«Как роза, ты нежна; как ангел, хороша»
(Г. Державин. Невесте),
«Девица юная подобна розе нежной»
(К. Батюшков. Подражание Ариону),
«Она была свежа, как розы Леля»
(М. Лермонтов. «Девятый час; уж темно; близ заставы…»).
На этой же теме «красота» строится и синонимия образов: роза — дева:
«О дева-роза, я в оковах;
Но не страшусь твоих оков»
(А. Пушкин).
Причем, если ранее красивая девушка сравнивалась с розой, то теперь образ розы полностью сливается с образом девы и получается уже совершенно новый контекст. Пушкин даже употребил эпитет русская роза:
«И дева в сумерки выходит на крыльцо:
Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!
Но бури севера не вредны русской розе».
Здесь для понимания женского образа важно не столько сравнение его с цветком, сколько сам эпитет, который делает сочетание «русская роза» стилистически окрашенным и говорит не только о красоте, но и о других чертах русской женщины: стойкости ее характера, верности, преданности.
В поэзии XVIII — первой половины XIX века роза активно используется как метафорическое сравнение с девичьими устами или ланитами, основанное, безусловно, на алом цвете сопоставляемых понятий: алый цвет розы — румянец щек, яркость женских губ:
«Дай из роз в лице ей крови
И как снег представь белу»
(М. Ломоносов. Разговор с Анакреоном);
«…Смеющийся в очах сапфир,
Стыдливыя в ланитах розы…»
(Г. Державин. К Каллиопе).
Увядшие розы в пушкинской лирике символизируют ушедшую молодость и утраченное счастье:
«Я ей принес увядши розы
Отрадных юношества дней»
(Стансы),
«Опали вы, листы вчерашней розы!
Не доцвели до месячных лучей.
Умчались вы, дни радости моей»
(Элегия, 1816).
Роза ассоциируется с роскошью и богатством, по мнению Г.Р. Державина, возлежание на розах — высшее воплощение праздности:
«…Но в самой роскоши ретив,
И никогда он не оплошен.
Хотя бы возлежал на розах,
Но в бурях, зноях и морозах
Готов он с лона неги встать…»
(Решецыслу).
Согласно ранней христианской традиции, роза не имела шипов, пока не было совершено грехопадение. Шипы розы стали символизировать страдание, смерть, христианский грех. Поэтому стремление человека к «святой розе без шипов», расцветающей в «райском уголке», у Жуковского символизирует светлое начало, к которому можно вернуться через очищение и раскаяние (Святая Роза без шипов, 1819).
В поэзии А.С. Пушкина образ розы без шипов отсутствует. Поэтом, напротив, метафоризируется колкость цветка, которая сопоставляется со строптивым характером девушки:
«И с розой сходны вы, блеснувшею весной:
Вы так же, как она, пред нами.
Цветете пышной красотой
И так же колетесь,
Бог с Вами».
Роза наделена важным символическим значением. В христианской религии ее образ посвящен Деве Марии. Об этом говорится у Пушкина в стихотворении «Жил на свете рыцарь бедный…», где упоминается прославляемая паладином «Sancta Rosa», т.е. Святая Роза, или Дева Мария:
«Lumen coelum, sancta Rosa!
Восклицал всех громче он…».
В анакреонтической поэзии получил широкое распространение мотив устланного розами пути:
«Любите в юности забавы
И сейте розы на пути»
(К. Батюшков),
Доселе в резвости беспечной
Брели по розам дни мои»
(А. Пушкин).
Как видно из приведенных примеров, путь по розам — это беспечное время юности.
У Пушкина находим перифраз «венчать розами».
«Была пора: наш праздник молодой
Сиял, шумел и розами венчался».
Венок из роз — символ беспечной, счастливой жизни:
«Уже с венком из роз душистых
Меж кудрей вьющихся златых…
Любовь и Вакха не поешь»
(К Батюшкову).
Пушкину вторит А. Дельвиг:
«Зачем тогда, в венке из роз
К теням не отбыл я…».
Из древнего обычая посыпать лепестками роз ложе возникло выражение «ложе роз», которое символизирует беззаботную жизнь и сопровождается переживанием любовного чувства у Пушкина: «На ложе роз любовью распаленны,
Обнявшися, любовники лежат…» (Монах),
у Державина:
«На ложе роз благоуханном,
Средь лени, неги и отрад,
Любовью распаленный страстной,
С младой, веселою, прекрасной
И нежной нимфой ты сидишь…»
(К первому соседу).
В русской поэзии XVIII — первой половины XIX века образ розы был весьма многолик: наряду с представлениями о счастье, любви, красоте, он позволял говорить о быстротечности жизни, углубленно осмыслить вечные темы бытия.
